— Я думала, что вышла замуж за мужчину, оказалось — за штаны, в которых от мужчины нет абсолютно ничего! — Лет семь, может быть, восемь, назад, жаловалась бывшая сокурсница.
Я слушала ее, широко распахнув глаза и, признаться, даже не понимала, что имеет в виду. С виду семья выглядела ну…просто идеально.
Муж, этакий…полупредставительный. В люди выйти с ним можно, но лучше, чтобы молчал. И дело было вовсе не в отсутствии образования, нет. И не в низком интеллекте (хотя кто его, этот уровень интеллекта на самом деле оценить может).
С умным видом товарищ оглашал прописные истины, причем умел говорить практически обо всех областях науки или человеческих отношений так, что заслушаешься. Только вот слушателям становилась неудобно и…даже стыдно. Причем за него.
Как так? Казалось бы, парадокс. Это сейчас понятно — красиво говорить это одно, самому жить согласно транслируемым постулатам — совершенно другое.
А тогда… Тогда он в нашей компании вещал о великом женском предназначении. О том, что рядом с «настоящей» женщиной мужчина чувствует себя «настоящим» — то есть умным, добрым и сильным, потому что она открывает в нем эти качества (да-да, все по Эпштейну).
У меня был очередной приступ влюбленности и семейнооориентированности, потому его заявления звучали в унисон с моими собственными мыслями. Я прямо-таки плавилась от восторга, глядя на эту пару. Она — такая вся Муза, и он — Настоящий мужчина.
Не смейтесь, я считала, что с них надо брать пример. Ведь тогда я еще была хорошей девочкой. Почти хорошей. Ну, или если быть совсем честной — девочкой, которая изо всех сил старается соответствовать представлениям общества о женской хорошести.
И, как у многих таких девочек у меня была цель заслужить звание той самой идеальной и настоящей женщины, которая останавливает на скаку коней, движением левой руки тушит горящие избы, правой укачивает младенца и одновременно с этим не перестает восхищаться своим мужчиной. Мужчина, по идее, в это время тоже должен совершать если не подвиги, то хоть какие-то движения ради того самого пресловутого семейного счастья…
Но у меня получалось все с точностью, да наоборот: ото всех моих усилий очередной избранник впадал в анабиоз и никак не мог дописать свою гениальную картину (что-то сильно историческое, долженствующее затмить «Последний день Помпеи»).
Я переживала и чувствовала себя недостаточно настоящей женщиной, а потому — виноватой. И вот в этот-то момент Ира — которая всегда казалась женщиной настоящей — решила излить душу.
— Я чувствую себя ломовой лошадью, — признавалась она — только на каблуках и при макияже. Я зарабатываю деньги, я забочусь о ребенке, я делаю уборку в квартире, я несусь с работы приготовить всем ужин, по утрам я сама собираюсь на работу за считанные минуты, потому что надо одеть ребенка в сад и собрать на работу мужа. Сына в сад веду я, и забираю тоже я — потому что у него нет времени и…ему скучно с малышом. А он… Он даже поговорить со мной, и то не желает. И если я начинаю о том, что у нас в семье что-то не то, морщится, отвечая, что я убиваю его чувство мелочными упреками.
Они потом развелись, и мелочными упреками убивать великое чувство начал бывший муж, оказалось, все эти годы жил с ненастоящей женщиной — не смогла Ирка в нем пробудить ни доброты, ни смелости, ни ответственности. Иначе не объяснить, почему имущество поделил справедливо, вывезя из подаренной Иркиными родителями квартиры совершенно всю мебель, даже детскую кроватку, пока она была на работе (разведенкам на заметку, меняйте сразу замки!)
А мы потом долго думали: как так получилось, что за все эти годы в бывшем не проснулось никаких прекрасных качеств, тех, о которых так много говорил? Может быть, их вообще в нем не было изначально, даже спящих? Или он сам был ненастоящим мужчиной?
Знаю, знаю, сейчас многие скажут: это она оказалась ненастоящей женщиной. Я же выскажу иную версию. Хорошие девочки так спешат выполнить подпрограмму «идеальная женщина», что выбирают себе спутника жизни, не оценив его как долгосрочную инвестицию своих сил, нервов, умений, средств. Все потому, что хорошей девочке изначально не пристало быть меркантильной: ей надо брать что дают, и лепить уже из этого «настоящего мужчину». Вот только очень часто — не из чего лепить. Нет материала.
Так и получается, что выходим мы замуж за штаны… А под ними — пустота. В лучшем случае записка: тут должен быть мужчина…
